Когда голубчик Голицын и корнет
Оболенский безуспешно искали работу таксистов в городе Париже,
генерал-барон Роман Фёдорович фон Унгерн-Штернберг продолжал насмерть
сражаться с красными негодяями. “Золотое знамя победит красную
тряпку”,- любил повторять барон и по Большому Счёту оказался прав”
(“Межлокальная контрабанда”).
Согласно легенде, именно
так ответил “безумный барон” красноармейцам, когда они нашли его в
забайкальской тайге, связанного и брошенного изменниками. Говорят,
красные поначалу шарахнулись в ужасе от громового голоса уже
безпомощного врага. Эхо этих слов по сей день гуляет по дебрям Сибири и
степям Монголии – очевидно, что судьба начальника Азиатской Конной
дивизии затронула некие метаисторические пласты…
Личность
Унгерн-хана стала объектом многочисленных исследований оккультного
плана, но почему-то никогда не осмысливалась с точки зрения
православно-монархической эсхатологии. Видимо, православных
исследований смущает наследственный буддизм Унгерна, воспринятый им от
деда и отца. Однако, согласно святоотеческому преданию, даже иноверцы,
павшие за Православного Царя, спасаются. Именно восстановление Русского
Самодержавия было целью последнего похода Азиатской дивизии, на
трёхцветном знамени которой командир приказал начертать: “МИХАИЛ II”.
За
этим огненным именем скрыто нечто неизмеримо большее, чем просто
попытка политического сплочения порабощённого Русского народа при
помощи веры в чудесное спасение брата Царя-Мученика – Великого князя
Михаила Александровича. “Царь скрывается” – в этом древнем народном
мифе об избавительном явлении праведного Государя, мифе, всякий раз
оживающем в смутное время и порой становящемся инструментом тёмных сил
(Отрепьев, Пугачёв), просматриваются пламенные черты последнего,
апокалиптического Русского Самодержца, предсказанного святыми. И не
стал ли “безумный барон” жертвенным провозвестником этого грядущего
Царя – Царя Карающего, который сплотит Русь перед последней битвой с
антихристом?
“Пришествие
антихриста приближается и оно уже очень близко,- говорил архиепископ
Феофан Полтавский, один из выдающихся подвижников минувшего века.-
Время между нами и его приходом надо считать годами или, по крайней
мере, десятками лет. Но до прихода антихриста Россия должна быть
восстановлена – вероятно, лишь на короткое время. В России должен быть
Царь, предъизбранный Самим Господом. Он будет человеком пламенной веры,
великого ума и железной воли. Вот всё, что открыто о нём. Будем же
ждать исполнения открытого” (“Россия перед вторым пришествием”, М.,
1993 г.).
Унгерн часто обращался к словам Св. Писания: “И
восстанет в то время Михаил, князь великий, стоящий за сынов народа
твоего; и наступит время тяжкое, какого не бывало с тех пор, как
существуют люди до сего времени; но спасутся в это время из народа
твоего все, которые найдены будут записанными в книге” (Дан. 12, 1).
Воцарением первого из Романовых, Михаила Фёдоровича, в 1613 году
закончилась Смута; “неведомого рода” Михаил II “восстановит попранное”
революцией и победоносно завершит мистерию Третьего Рима. Именно таков
сокровенный смысл знамени, поднятого Унгерном на излёте Белого движения
– в целом, к несчастью, не имевшего эсхатологической глубины.
“Он
не будет Романовым, но по матери он будет из Романовых, он восстановит
плодородие Сибири…” – пророчествовал о последнем Царе архиепископ
Феофан Полтавский. И – странное дело – фигура барона-буддиста
загадочным образом вписывается в пророчества подвижников Православия,
согласно которым в грядущих судьбах России особая роль отведена Сибири,
Китаю, Востоку. Как известно, Унгерн полагал, что “спасение мiра должно
произойти из Китая”. “…Конец будет через Китай. Какой-то необычный
взрыв будет и явится чудо Божие. И будет жизнь совсем другая на земле,
но не на очень долго”,- предрекал иеромонах Аристоклий Афонский.
“Освобождение России придёт с Востока”,- пророчествовал Св. Праведный
Иоанн Кронштадтский. Надо отметить, что “спасение” и “освобождение” в
данном случае следует понимать “диалектически”: с православной точки
зрения и татарщина была для Руси спасительной и даже освободительной,
поскольку спасала русских от западных ересей и освобождала духовные
силы народа для строительства Московского Самодержавия, привносила на
Русь столь ценимый К.Леонтьевым “азиатизм”, так долго оберегавший нас
от “подобострастных предрассудков в пользу Европу”. Такие соображения
невольно приходят на ум, когда видишь сегодня Россию, тонущую в
испражнениях западничества, и Китай, наливающийся первородной силой.
Унгерн говорил, что “жёлтая раса двинется на белую” – “на кораблях и
огненных телегах”, “будет бой и жёлтая осилит”, “потом будет Михаил”.
Эта эсхатологическая схема весьма перекликается с некоторыми
православными предсказаниями о последнем Царе.
Можно
предположить, что на Востоке, в формах соответствующих неправославному
сознанию, хранится сокровенное знание об особой эсхатологической миссии
Белого Царя, “Удерживающего теперь”, возможно восходящее к
древнеарийским истокам. В 1891 году, будучи в Японии, цесаревич Николай
Александрович встретился с буддистом-затворником Теракуто, удивительно
полно предсказавшим будущему Царю его мученический подвиг: “О, Ты,
Небесный избранник, о, великий искупитель, мне ли предречь тайну
земного бытия Твоего? Ты выше всех <…> Два венца суждены Тебе,
царевич: земной и небесный <…> Великие скорби и потрясения ждут
Тебя и страну Твою. Ты будешь бороться за ВСЕХ, а ВСЕ будут против Тебя
<…> Но нет блаженней жертвы Твоей за весь народ Твой. Настанет,
что Ты жив, а народ мёртв, но сбудется: народ спасён, а ТЫ свят и
безсмертен. Оружие Твоё против злобы – кротость, против обиды –
прощение <…> Вижу огненные языки над главой Твоей и Семьёй Твоей.
Это посвящение. Вижу безчисленные священные огни в алтарях пред Вами.
Это исполнение. Да принесется чистая жертва и совершится искупление.
Станешь Ты осиянной преградой злу в мiре…”. Вообще во время этого
визита отмечались “особые знаки почитания и почести, которые
оказывались Наследнику Цесаревичу буддийскими священнослужителями при
посещении им буддийских храмов”. Позднее даже говорили, что “буддизм
склонялся перед Царевичем”, а по существу – перед будущим Православным
Царём-Мучеником. Десять лет спустя, 23 июня 1903 года, тибетское
посольство преподнесло Императору Николаю II ПОДЛИННЫЕ ОДЕЖДЫ БУДДЫ, "к
которым никто после него не прикасался". “Тебе одному принадлежат они
по праву и ныне прими их от всего Тибета”,- сказали буддисты Русскому
Царю-христианину (“Православный Царь-Мученик”, М., 1997г., составитель
С.Фомин). Невольно вспоминаешь апокалиптическое пророчество старца
Серафима Вырицкого: “Восток будет креститься в России. Весь мiр
небесный и те, кто на земле, понимают это, молятся о просвещении
Востока”.
Где теперь эти реликвии, возможно, украшенные знаком,
столь ненавистным современному мiру? Общеизвестно, что в буддизме особо
почитается свастика, которая в левостороннем начертании, означающим у
христиан собирание Духа Святого, стала “символом подвига Царственных
мучеников” – две левосторонних свастики были обнаружены колчаковцами в
доме Ипатьева (см. Р.Багдасаров, Г.Дурасов. “Отверженный символ”.
Волшебная Гора №4, 1996 г.). По сути, свастика – это знак-завещание,
оставленный Царственными Мучениками России. И надо сказать, что
единственными белыми воинами, чьи имена и судьбы связаны с этим
символом, были воевавшие на востоке (!) атаман Семёнов и буддист барон
Унгерн, который, по словам Леонида Охотина, не мог простить русскому
народу измену Царю. “В часы медитации барон созерцал символ Свастики,
печать Великого Чингизхана, знак Полюса и неподвижного центра вещей,
который стоит вне изменчивого и хаотичного потока времени, как
последний ориентир Судьбы”,- отмечает А.Дугин. Этот знак украшал погоны
воинов Монголо-Бурятского полка, шефом которого был атаман Семёнов. В
дальнейшем, уже в Харбине, судьба Семёнова оказалась тесно связанной с
промонархической Всероссийской фашистской партией, чьей эмблемой была
чёрная свастика на оранжевом фоне (русские фашисты, настаивая на своей
самобытности, говорили, что наследуют свастику из Ипатьевского дома;
характерно, что это движение зародилось опять-таки на востоке, в
Китае). Нельзя не упомянуть и маньчжурское Братство Русской Правды,
эмигрантскую боевую организацию, эмблема которой представляла собой
свастику в сочетании с Распятием, а униформа – чёрные рубахи и жёлтые
кушаки – символизировала знамя Византии и Третьего Рима: чёрный
двуглавый Орёл на золотом (жёлтом, оранжевом) поле. Весьма
примечательно, что цырики личной гвардии Богдо-гэгэна, “живого Будды”,
владыки Монголии, власть которого в феврале 1921 года восстановил
Унгерн, носили жёлтые повязки с чёрной свастикой.
Трудно не
обратить внимание на одно обстоятельство гибели Семёнова. Как известно,
в 1945 году, пытаясь скрыться на самолёте от наступавших советских
войск, он в результате ошибки пилота приземлился на аэродроме в
Чан-Чуне, уже занятом красными. Хан Чян-Чун (хан войны) – так
титуловали монголы барона Унгерна, верного соратника Семёнова по Белой
борьбе. Таинственная “рифма” судьбы…
Не секрет, что в жилах
атамана Семёнова текла изрядная доля бурятской крови, и потому самое
время вспомнить П.А.Бадмаева, крещёного бурята, чья геополитическая
деятельность, направленная на присоединение “к Российской Империи
Китая, Тибета и Монголии”, находила полное понимание Императора
Александра III, его крёстного. Князь Э.Э.Ухтомский писал: “Чингисы и
Тамерланы, вожди необозримых вооружённых масс, создатели непобедимых
царств и крепких духом, широкодумных правительств – всё это закаливало
и оплодотворяло государственными замыслами долгополую, по-китайски
консервативную змиемудрую допетровскую Русь, образовавшую обратное
переселению восточных народов течение западных элементов вглубь Азии,
где мы – дома, где жатва давно нас ждёт, но не пришли ещё желанные
жнецы”. (Характерная деталь: Александр III был первым из наших
послепетровских Государей, отпустившим старомосковскую “змиемудрую”
бороду). Знаменательно, что впоследствии Бадмаев сблизился со старцем
Григорием Распутиным – доверенным другом Царской Семьи, кстати, тоже
выходцем с востока, из Сибири. Во время русско-японской войны 1904-1905
гг. Бадмаев “весьма умело выполнил миссию объединения вождей
монгольских племён в интересах России”, возможно, в какой-то мере
подготовив почву для позднейшего триумфа Унгерн-хана. Вообще подлинный,
сакральный смысл упомянутой войны, скорее всего, раскрывается только в
контексте нашей "восточной" темы, что было недоступно пониманию
тогдашней русской общественности, вопившей о “безсмысленной бойне”.
Напомним: в 1904 году, за два месяца до начала (!) войны, один киевский
богомолец удостоился видения, по которому вскоре был писан
Порт-Артурский образ Божией Матери. Согласно воле Богородицы, иконе
надлежало находиться в сражающемся Порт-Артуре, однако “прогрессизм”,
пропитавший к тому времени русское общество, помешал доставить образ в
крепость немедленно. “Жатва” не состоялась… Один современный
исследователь обратил внимание на примечательную деталь другой
богородичной иконы – Державной, явленной в день отречения Императора
Николая II: взор Богомладенца на этой иконе обращён на Восток… И тут
вспоминается Приамурский Земский собор, состоявшийся в 1922 году во
Владивостоке (“Владей Востоком”!). Собор подтвердил верность лучшей
части народа Царскому принципу и вошёл в историю как прообраз зари
Русского воскресения, Русского Востока последних времён.
По
существу, этому Востоку принадлежал Унгерн, в чьей судьбе “на миг
блеснул и погас апокалиптический луч Белого Царства” (о. Сергий
Булгаков). И конечно же он, вестник завтрашнего средневековья, не
вмещался в рамки презренной гуманистической морали ХХ века. По сей день
лжецы и профаны твердят о “садизме” и “патологической жестокости”
Унгерна, описывая “бамбуки”, сажания на лёд и, разумеется, еврейские
погромы. Однако за всем этим стояла не жестокость маньяка, но
аскетическая жёсткость воина-подвижника, самим Провидением призванного
“освободить мiр от тех, кто убивает душу народа”. Не будучи
христианином, барон, тем не менее, яснее крещёных белых вождей сознавал
глобально-катастрофический смысл крушения Православной монархии в
России. Унгерн-хан понимал, что тотальной религиозной войне,
объявленной иудо-большевизмом Порядку, можно противопоставить только
тотальную религиозную войну, “благой геноцид” по образцам священной
древности. “Комиссаров, коммунистов и евреев уничтожать вместе с
семьями”,- писал он в своём Приказе №15, выступая из Урги на север, в
последний поход… Вспоминаешь, как пророк Моисей искоренял
идолопоклонство в своём, тогда ещё богоносном, народе: “Ста же
Моисей во вратех полка и рече: аще кто есть Господень, да идет ко мне.
Снидошася бо к нему вси сынове левиины. И рече им: сия глаголет Господь
Бог Исраилев: препояшите кийждо свой меч при бедре, и пройдите, и
возвратитеся от врат до врат сквозе полк, и убийте кийждо брата своего,
и кийждо ближняго своего, и кийждо соседа своего. И сотвориша сынове
левиины, якоже глагола им Моисей: и паде от людей в тот день до трех
тысящ мужей…” (Исход, 32, 25-29). “Убивай нечестивыя от лица Царева и исправится в правде престол Его” (Пр. 25, 5).
В книге Н.Козлова “Последний Царь” (1994 г.) карательный поход Иоанна
Грозного в Новгород справедливо уподоблен вышеприведённому эпизоду
священной истории: пожалуй, Унгерн – единственный из белых вождей, кого
можно представить скачущим в составе опричных сотен.
В
заключение ещё раз обратимся к пророчеству Феофана Полтавского о
последнем Царе, который “восстановит плодородие Сибири” (сопоставим со
словами Э.Ухтомского о жатве, ждущей Россию в Азии). Не идёт ли речь о
ДУХОВНОМ плодородии, связанном с именем Михаила? А.Дугин полагает, что
“Сибирь, по сути дела, является не девственной территорией, этакой
tabula rasa, но просто провиденциально сокрытой, хранящей древнейшие
секреты от недостойных взоров”. Задумаемся: Урал, врата Сибири и
Русского Востока вообще, окроплены искупительной кровью Царственных
Мучеников и “опечатаны” тремя свастиками: две были в доме Ипатьева, а
третья – древнеарийское городище Аркаим (в плане – свастика),
обнаруженное в Челябинской области в 1987 году, десять лет спустя после
уничтожения ипатьевского дома. Две печати уже сняты. На противоположном
краю Сибири – Владивосток, город последнего (по времени) Земского
собора, завещавшего Русскому народу идею восстановления Православного
Царства. “Друг царей” сибиряк Григорий Ефимович Распутин – не был ли
этот человек Божий провозвестником грядущего “плодородия Сибири”? А
можно ли умолчать об испещрённом кержацкими свастиками Алтае – околице
Тибета, находившейся в собственном владении Государя Николая II? Нельзя
забыть и о том, что сибирская земля в годы советского богоборчества
обильно полита кровью православных новомучеников. Что значит всё это?
Что уготовила Сибирь мiру на последние времена? Апокалиптическое знамя
Третьего Рима – золотое, с чёрной свастикой? Не об этом ли возвестил
Унгерн-хан, опричник Царя Михаила II, сознательно выступая в заведомо
безнадежный поход?
